Врачи общественной организации нашли неубедительными выводы комиссии горздравотдела, поскольку они были сделаны не учреждением судебно медицинской экспертизы и основаны не на результатах вскрытия и ответах на вопросы, поставленные судебно-медицинским экспертам (несущим уголовную ответственность за заведомо ложную дачу заключению,  – прим. редакции), а сделаны на основе анализа медицинских документов умершей и статистике причин детской смертности.

Однако, обжалованный прокурору города ответ А.Ю. Бахлыкова, в итоге снова попал на рассмотрение Бахлыкову, лицу на которое жаловались (что недопустимо в принципе! – прим. редакции) Отсюда не удивительно, что его очередной ответ выглядит, как  “отмаска”, данная в том числе прокурору города, с целью  скрыть преступление и виновных лиц, к которым, как руководитель Горздрава , относится и он сам.

Согласно мнения наших медицинских экспертов (в т.ч. акушера гинеколога, – прим. редакции), в своем ответе Бахлыков, по сути, признается, что ребенка и роженицу можно было спасти, в случае своевременного и правильного выбора способа родоразрешения – кесарева сечения (?!).

“Плод погиб при родах в результате обвития абсолютно короткой пуповины вокруг шеи на фоне декомпенсированной плацентарной недостаточности, острого плацентита. 

Причиной смерти Дудкиной Н.А. послужила острая коронарная недостаточность, которая развилась на фоне очагового кардиосклероза вследствие перенесенного миокардита, блокады левой ножки пучка Гиса…“ – сообщает Антон Бахлыков.

Вопрос заключается лишь в том, почему оно не было сделано? 

В подтверждение актуальности данного вопроса напомним, что пояснила мать умершей женщины:

“4 августа у нее в обед отошли воды, муж ее отправил в больницу. Она мне позвонила, сказала ” мама я в больнице, матка открылась на 2 пальца. Мне дают таблетки, делают уколы какие-то”.

Вечером, полдесятого, 9:30 она мне позвонила: “Мама, мне также дают таблетки, делают уколы. Матка остается на два пальца, кесарево не делают.”

Я спросила: “Почему тебе не делают кесарево?” Не знаю…”

Что это были за таблетки и уколы? Может это был Окситоцин для стимуляции сокращения мускулатуры матки, который в качестве осложнения для матери, помимо головной боли, тошноты и рвоты, может вызвать повышение артериального давления, аритмию, рефлекторную тахикардию или брадикардию. Что было крайне нежелательно при наличие в анамнезе роженицы перенесенного миокардита, приведшего к очаговому кардиосклерозу и блокады левой ножки пучка Гиса.

Возможно, чрезмерное насыщение организма женщины окситоцином и привело к возникновению у нее острой коронарной недостаточности, а потом и к смерти?

“5 августа, это в воскресенье, в 5.30, полшестого утра, она мне позвонила и говорит: ” Мама, мне кесарево не делают, сказали, сейчас врач проснется и будут решать, что со мной делать”.

Ааа, вот оно в чем дело. Пока больную кормили стимулирующими таблетками и уколами, без врачебного контроля,  врач при этом мирно почивал???

“Потом, где-то в 9:25 позвонил мне ее муж, он на работе был, и говорит: “Мама езжайте до Нади, Надя лежит под системой, она вырвала (возможно от передозировка окситоцином, – прим. редакции) и ей нужно воды привезти. Потому, что ей сказали ничего не кушать, ничего не пить”.

Я тут же собрала бутылку воды, приехал я туда в 11 часов. Я говорю: “Я мама Нади Дудкиной”. Они говорят: “Женщина подождите, она в родзале…”  Я слышу, они все бегают. Я спрашиваю: “Что случилось?” Они: “Подождите, подождите. Потом я пошла на улицу. 

Я там была почти до пол третьего, они нечего не говорили. Потом они меня вызвали к главному врачу. Главный врач, анестезиолог и еще врач был, парень молодой был (не тот ли, что спал на дежурстве? – прим. редакции) .

Я спрашиваю: “Что случилось, вы мне объясните?” А они говорят, первый вопрос: “Чем болела ваша дочь?”  Я говорю: “Она болела бронхитом, у нее была желтуха, потом у нее был гнойный плеврит. 

Они спросили: “А как с сердцем дело было?” А я говорю: “На сердце она не жаловалась. Но когда стала проходить комиссию врачей, когда беременная была, мне сказала, что кардиограмма показала, что сердце не в порядке.”

А за сутки, при жизни роженицы, нельзя было у нее анамнез собрать, опросив при госпитализации?

Мать умершей утверждает, что ее дочь часто ходила к гинекологу, обращалась в 1 ГБ к кардиологу, который назначал ей какие-то препараты, которая Дудкина, со слов матери, принимала. Наверняка все диагнозы были  записаны в ее карточке. К чему тогда были расспросы матери?

Со слов матери Надежды Дудкиной, “Главная врач …, сказала мне, что, “Ваша дочка умерла. У нее остановилось сердце и оторвался тромб…”. 

Приводим  полную запись телефонного интервью с матерью Надежды Дудкиной.

После прослушивания аудиозаписи возникает вопрос – допрошен ли был свидетель, подробно описывавший хронологию событий, со слов погибшей? Это важно, поскольку, теоретически, кесарево сечение:

1. избавило бы плод от удушения пуповиной;
2. снизило нагрузку на сердце роженицы при натуживании в родах и исключило необходимость проведения медикаментозной стимуляции родовой деятельности и  риск развития нежелательных  осложнений.

На фоне вполне очевидной версии, наиболее вероятных причин смерти Дудкиной и ее ребенка, утверждение Антона Бахлыкова, поддержанное вице-губернатором, замглавы правительства Севастополя, Юрием Кривовым, о том, что “Случай смерти Дудкиной Н.А. признан непредотвратимым.” – вызывает одновременно смех и возмущение.

Судите сами. Женщина детородного возраста, мать четверых детей, сама выносила ребенка и пришла СВОИМИ НОГАМИ в государственное медицинское учреждение для оказания квалифицированной акушерской помощи.

Спустя более суток, мать и ее новорожденная дочь умирают в родах и, все это, со слов правительства, были чуть ли не предопределено с выше?! Ведь предотвратить нельзя лишь только то, что предопределено…?!

Отсюда возникает вопрос – кто это предопределил?

Так или иначе, севастопольцам приходится привыкать к новым формулировкам и  определениям, существующим в российской медицине. Но, при этом следует отметить, что существует альтернативная формулировка.

Так, например: “В ходе комиссионной проверки выявлены дефекты оказания медицинской помощи: несвоевременная госпитализация и недостаточно активная терапия в ГБУЗ НО “Детская городская больница №17 Сормовского района”  из-за недооценки тяжести состояния ребенка.

Случай смерти ребенка признан предотвратимым при условии своевременной госпитализации и проведения активной терапии”. – сообщает родителям погибшей Министерство здравоохранения Нижегородской области.